А. Хибник, Как я попал в Пущино, 2005

Как я попал в Пущино.

По-моему, первый раз я услышал о Пущино от Борисюков или от Тани Сонкиной (Коробовой). У Тани в Пущино жил двоюродный брат, Валера Бушуев, так что она там, вероятно, бывала. Борисюки готовили себе распределение в Пущино. Не помню, собиралась ли в Пущино Танечка. Интересно, как узнали о Пущино и о НИВЦ Рома и Галя? Я полагаю, что через Галиного (и Таниного) научного руководителя, Чепурина. Их пригласил на работу Эдуард Алексеевич Лямин (к сожалению, умерший вскоре после нашего приезда в Пущино, в 1974 г.). Лямин занимался проблемами памяти и использовал статистические методы (?), как и (в какой-то степени) дифференциальные уравнения. В общем, Рома и Галя ему подошли. Кстати, в Пущино тогда же распределился Юра Зархин (не помню, какими путями).

Узнал о Пущино я в тот период, когда искал “внешнюю” аспирантуру. Почему внешнюю? Дело в том, что мой шеф, Георгий Максимович Адельсон-Вельский, дал мне направление в аспирантуру. (На самом деле, у меня была более сложная история с шефами, но об этом отдельно...). Наличие такой рекомендации было необходимым, чтобы попасть в аспирантуру, но это было только началом дела. Чтобы получить официальный статус, рекомендация должна была быть одобрена комсомольскими и партийными органами. Тут-то меня ожидали некоторые сюрпризы. Рекомендацию мне подтвердили, но только с оговоркой, что я могу поступать в какую угодно аспирантуру, но только не в аспирантуру мехмата. Это и означало “внешняя аспирантура”. Вероятно, моя национальность была причиной того, что мехматская аспирантура была для меня “заказана”. Последующее распределение (в марте 1973 г.) подтвердило, что действовало негласное правило “евреев не брать”.

В общем, мне предстояло найти внешнюю аспирантуру. Этим я занимался всю осень и зиму, вплоть до момента распределения (кажется, 8 марта). Ездил я в Обнинск, в Минск, наверное, искал места и в Москве (не помню). В какой-то момент выяснилось, что директор НИВЦ Альберт Макарьевич Молчанов и мой руководитель Адельсон-Вельский хорошо знают друг друга. Мне была устроена встреча с Молчановым. (Не помню, были ли какие-то промежуточные звонки, или рекомендательные письма от Г.М. Молчанову.)

Чтобы встретиться с А.М., я должен был поехать в Мозжинку. Там происходила школа по математическим методам в биологии (первая или одна из первых школ, оказавших значительное влияние на математическое моделирование в Союзе; Молчанов уделял этим школам особое внимание). Ехать туда надо было часа 2, на электричке и далее автобусом. В автобусе я ехал вместе с Сергеем Васильевичем Фоминым, бывшим тогда заведующим кафедрой проблем управления, на которой я учился. Я долго ждал возможности поговорить с Молчановым, кажется слушал какие-то лекции. Видел там Алексея Алексеевича Ляпунова из Новосибирска, организатора школы (?), возглавлявшего в те годы (конечно, неформально) математическую биологию в России.

Беседа с Молчановым длилась два или три часа. Не помню, чтобы он меня что-то спрашивал (вероятно, все-таки, спрашивал). В основном говорил он, и говорил очень увлеченно. Рассказывал про математическую биологию. Сказал, что им нужны энтузиасты. Расстались мы хорошо (он даже предлагал остаться на школе с ночевкой), и с этого времени что-то закрутилось. Нужно было составить разные бумаги, что-то подписать, и так далее. Все это происходило очень напряженно, и окончательные бумаги я получил только за день до распределения.

Когда я пришел на распределение, председатель комиссии по распределению спросил у сидящих в зале представителей предприятий, хочет ли кто-нибудь взять меня на работу. Никто не откликнулся. Тогда председательствующий сообщил, что у меня есть рекомендация в аспирантуру, и что меня приглашают в аспирантуру в Пущино. Никто не возражал. Тем все и порешилось.

Не уверен, вполне ли точен этот рассказ. Помню, что просто так в аспирантуру в Пущино меня взять не могли. Видимо, не было мест (аспирантура там только создавалась. Да и институту не было ещё и года). Но в целевую аспирантуру взять могли. Надо было найти того, кто меня пошлет в целевую аспирантуру. (Целевая аспирантура означала, что учреждение направляет человека в аспирантуру, кажется, платит ему стипендию, и обязуется его трудоустроить по окончании аспирантуры.) С помощью моего папы удалось договориться о целевой аспирантуре в управлении Легкой промышленности БССР. Конечно, это была липа, я им был сто лет не нужен. Но... нашлись хорошие люди, вошли в положение, имели возможности повлиять на бюрократические решения, и в итоге я попал в Пущино и стал аспирантом. Но это тоже произошло не быстро и не сразу.

А. Хибник

Glastonbury, Connecticut, 2005