Николай Евгеньевич Калёнов

19.12.2018

О Юношеской математической школе (ЮМШ)

Летом 1959 года я случайно (через знакомых моих родителей) узнал, что в Москве организуется Юношеская математическая школа (ЮМШ) для учеников 9-10 классов (обучение у нас в то время продолжалось 10 лет).

Я как раз перешел в 9-й класс 110-й московской школы. У нас был прекрасный учитель математики Алексей Семенович Афонин, с математикой я «дружил» с раннего детства (говорят, умножал в уме двузначные числа еще до поступления в школу). Поэтому я решил попробовать поступить в ЮМШ. Не помню, каким образом я узнал время и место вступительного экзамена (в сентябре, где-то на Тверском бульваре – то ли в одной из школ, то ли в каком-то институте), пришел на письменный экзамен. Было несколько десятков человек. Нам дали несколько задач, связанных с пониманием математики. Я помню только одну – доказать, что квадратный корень из 2 не является рациональным числом. По результатам экзамена (не помню, было ли еще какое-то собеседование или нет), меня зачислили.

На первое занятие нас собрал руководитель школы Э. Э.Шноль. Он произвел на меня неизгладимое впечатление – человек неординарной внешности, изъясняющийся исключительно чётко и понятно – он очень доходчиво объяснил, что цель ЮМШ – не подготовить нас к выпускным школьным экзаменам или к поступлению в вуз, а ознакомить с некоторыми разделами математики, выходящими за школьный курс, и привить математические навыки.

Занимались мы один раз в неделю, по два часа вечером. Последнее время перед окончанием ЮМШ – в помещении физико-математического факультета Московского пединститута около метро «Спортивная». Сначала нас было человек 20 (в основном, ребята, не помню ни одной девушки), потом это количество уменьшилось. Окончило школу человек 8 (возможно, я ошибаюсь, и нас было больше).

Занятия проходили в форме лекций с элементами семинаров (иногда кого-то из нас приглашали для решения той или иной задачи «к доске»). На дом задавали решать задачи по текущему материалу. Отметок не ставили. Нам рассказывали элементы математического анализа, линейной алгебры, аналитической геометрии, теории вероятностей. Из преподавателей, кроме Э. Э. Шноля, помню Л. Г. Хазина, М. К. Потапова (преподавателя мехмата – я с ним потом пересекался, будучи студентом), были еще молодые ребята и девушки, точно не знаю откуда, но сейчас думаю, что, скорее всего, из ИПМ (тогда ОПМ).

Почему именно из ИПМ? Я обратил внимание, что свои тезисы (шпаргалки) для проведения занятий некоторые преподаватели записывали на какие-то незнакомые картонные желтые карточки с цифрами. Оказалось, что это были перфокарты для ЭВМ, которые тогда были «еще», а теперь стали «уже» редкостью. ИПМ был как раз одним из немногих институтов, сотрудники которых уже в то время работали на ЭВМ, а Э. Э. Шноль был сотрудником ИПМ, скорее всего он и пригласил в ЮМШ энтузиастов из своего окружения.

Э. Э. Шноль проводил занятия блестяще. Я до сих пор (а ведь прошло около 60 лет!) помню его голос, объясняющий смысл каждого элемента, фигурирующего в определении предела последовательности: «для любого эпсилон больше нуля существует N, такое, что для всех n больших N...» и так далее. После его объяснений всё становилось абсолютно понятно.

За время обучения в ЮМШ нам рассказали и мы «впитали в кровь и плоть» многие элементы математических дисциплин, которые изучают на первом курсе мехмата, в частности, теорию пределов, анализ функций и построение графиков, элементы векторной алгебры и аналитической геометрии. Благодаря этому мне было достаточно легко учиться на первом курсе мехмата (куда я поступил после 10-го класса). У меня не было никаких проблем, которые возникали у многих студентов (прекрасно учившихся по математике в школе) в связи с принципиальным отличием школьной математики от мехматской.

Выпускники нашей ЮМШ собирались поступать на мехмат и физфак МГУ, в ФИЗТЕХ и МИФИ. Мы учились на мехмате с двумя выпускниками ЮМШ: с Вадимом Микулицким (он и я – на отделении механики, кафедре прикладной механики) и с Борисом Петербургским (он – на отделении математики).

После окончания ЮМШ в 1961 году я встречался с Э. Э. Шнолем два раза. Один раз, почти через 25 лет, когда я приезжал в ИМПБ в начале 1980-х гг. как зав. отделом автоматизации БЕН – Библиотеки по естественным наукам (мы занимались вопросами информационного сопровождения научных исследований, проводимых пущинскими институтами). Я узнал Э.Э с первого взгляда (такое впечатление, что за 25 лет он совершенно не изменился – именно таким я его и помнил по ЮМШ). Я напомнил ему, что учился в организованной им ЮМШ, и мы немного повспоминали, что там происходило, но без каких-либо деталей.

Второй и последний раз мы встретились в середине 1990-х годов, когда он приезжал в БЕН РАН, где я был тогда зам. директора, и мы обсуждали вопросы обеспечения ИМПБ научной литературой.

Н.Е. Калёнов – директор Библиотеки по естественным наукам РАН (БЕН РАН) и зав. отделом автоматизации БЕН