Феликс Владимирович Саевский
Шноль Эммануил Эльевич
Шноль Эммануил Эльевич (ЭЭ) пришёл классным руководителем и учителем математики в 9 класс 327 московской мужской средней школы в 1954 году, в котором я учился. В это время была осуждена группа кремлёвских врачей (впоследствии реабилитированных). Поэтому на работу в школу брать еврея было опасно. Однако директор школы И.В. Чеповой сделал это. ЭЭ всегда подчёркивал порядочность и смелость И.В. Чепова.
ЭЭ был строгий, требовательный учитель и обаятельный человек. Мне повезло. Я попал в любимчики к ЭЭ. Преподавателю физики ЭЭ назвал меня чуть ли не гением к большому удивлению последнего (со слов последнего). При этом мне часто ставил тройки, а иногда двойки.
ЭЭ был не просто учитель математики, а учёный-математик и всесторонне образованный человек. Закончив школу (в 8 классе сдал экзамены за 9 и 10 классы), поступил на мехмат МГУ. Я видел фотографию студентов мехмата (дяди с ребёнком, где рёбёнок ЭЭ) По окончании университета ЭЭ был забран в армию. Я видел фотографию ЭЭ в армии, где остриженный ЭЭ сидел и работал над проблемами математики. Работая учителем в школе, защитил диссертацию на кандидата физико-математических наук. Мы (часть нашего класса) были в МГУ на защите. Профессор Молчанов А.М. потом сказал “я выступал на учёном совете популярно, в основном для школьников”.
ЭЭ не только преподавал. Он постоянно интересовался проблемами школьников и при случае помогал им. Когда ЭЭ был у меня на колпачном переулке (тогда мы жили впятером в комнате 17 метров в коммуналке), он очаровал моих родителей и долго беседовал с ними. Были поездки всем классом на различные экскурсии, а также на природу. Однажды повёз класс в НИИ к своему брату. Помню, встретил нас какой-то совсем мальчик (это был С.Э.Шноль), который много и долго посвящал нас в проблемы биохимии. Мне запомнилась его фраза “здесь присутствуют все естественные науки“.
Со мной за одной партой сидел Миша Соколов. К сожалению, Миша рано погиб в геологической экспедиции. Одно время ЭЭ жил у Миши Соколова. У Миши была сестра Инга Борисовна. У нее была любимая ученица Оля. Я часто бывал у Соколовых, где ЭЭ много занимался математикой и физикой со мной и Олей. Ольге я нравился. ЭЭ, наверное, видел это и сказал мне “Феликс, неужели ты без чувств”. Это ещё одна деталь человечности ЭЭ.
Часто слушал ЭЭ классическую музыку (Бетховен, Бах, Вивальди, Мендельсон и др.). Однажды сказал мне “в музыке, как в математике, есть идеи и дополнения“. После этого я “заболел“ классической музыкой и болею по сей день.
Помимо школьных занятий ЭЭ организовал и вёл математический кружок, на котором разбирались вопросы математики и физики вне школьной программы. Во время подготовки к вступительным экзаменам в институт ЭЭ организовал поездку половины класса в деревню в 100 км от Москвы, где мы целый месяц жили, и ЭЭ и Калерия Фёдоровна Нестерова (наш преподаватель русского языка и литературы) занимались с нами математикой, физикой, русским языком и литературой.
Когда я хотел поступить на мехмат МГУ, ЭЭ отговорил меня и предложил поступать на физфак МГУ. Мои родители (которые прошли обучение в МЭИ), всю ночь просили меня поступать в МЭИ, и я подчинился. В МЭИ не прошёл из-за грамматических ошибок в сочинении, а потом поступил на физфак МГУ, как рекомендовал ЭЭ. Дальнейшее показало, что поступил по рекомендации ЭЭ правильно и рад этому. Когда мы окончили 10 класс и школу, ЭЭ уволился из школы и перешёл на научную работу, проработав в школе всего 2 года. Но ЭЭ не бросил мой школьный класс. Далее в течение 60 лет каждый год наш класс (те, кто живы) вместе с ЭЭ встречались, когда в школе, когда у кого-то дома. В частности, у ЭЭ дома, у Хазина Лёни дома, у меня дома и др. Помимо этого ЭЭ встречался с классом дополнительно.
Через несколько лет после окончания нами школы ЭЭ, работая в Пущино, организовал поездку класса в Пущино, где мы в течение недели общались с ЭЭ и друг с другом, а также были на научной конференции. Мне заполнилось, в частности, выступление двух докторов наук о лечении рака с помощью введения больного в состояние активации, в котором организм легче всего борется с болезнью (из трёх состояний – стресс, обычное, активация), и высказывание ЭЭ: “Надо лечить не болезнь, а больного”.
Однажды я пришёл в больницу к ЭЭ после проведённой у него операции и застал ЭЭ в непривычном для меня состоянии. Он был очень грустен и в какой-то степени подавлен. Позже я узнал о свидании ЭЭ с Л.Д.Ландау (Л.Д.).
Выяснилось, что ЭЭ ряд лет занимался проблемами элементарных частиц и обратился к Л.Д. для обсуждения. Л.Д. в своей манере сразу высказал то, над чем ЭЭ столько трудился. Это ошарашило ЭЭ и сильно огорчило из-за по существу многих напрасных его трудов. Никто не мог знать, что у Л.Д. по этому вопросу лет пять работы в прошлом. Вообще-то для Л.Д. это не удивительно. Однажды на кафедре акустики возникла проблема с дифференциальным уравнением. Обратились к специалистам на мехмат. Не помогло. Тут на физфаке оказался Л.Д. Обратились к нему. На что Л.Д. сказал “У меня сейчас мало времени, я вам напишу только общее решение“. После этого на соответствующей кафедре мехмата развили целую науку из записи Л.Д. Поэтому ЭЭ, мне кажется, не стоило огорчаться.
Однажды мой друг В. Поляченко (ныне покойный) сидел у Я.Б. Зельдовича. Зазвенел телефон. Я.Б. снял трубку, сказал “Шноль, есть 15 минут“. Широта и уровень научных интересов ЭЭ имели выход на знаменитости.
На мой 60-й день рождения я пригласил ЭЭ и моих друзей докторов физмат наук В.Поляченко и Н.Чекалина (ныне покойных). Была большая научная дискуссия по проблеме устойчивости колебательных процессов.
Когда я “заболел“ В.Высоцким (В.В.), пригласил ЭЭ к себе прослушать записи В.В. ЭЭ сказал “Я очень уважаю В.В., но это как-то не очень для меня“. Тем не менее, я поставил несколько песен В.В, и ЭЭ сказал “ это здорово, а Б.Окуджаву можно послушать?“ и с большим чувством прослушал записи Б.Окуджавы.
Однажды мой товарищ по группе в МГУ А.Блохин (ныне покойный) сказал мне “я встретил великолепного учёного и человека“, и далее куча восхищений. Я поинтересовался “кто это“, и он назвал ЭЭ. Я побежал к ЭЭ, рассказал про А.Блохина и сказал, что как же так, а я вас мало вижу. ЭЭ засмеялся и предложил мне участвовать в семинарах по квантовой теории, что я и сделал.
Был знаком с мамой ЭЭ. У меня осталось очень тёплое чувство к ней.
Я считаю, что мне очень посчастливилось в жизни встречей и общением с ЭЭ, таким прекрасным и великим человеком.
Если во мне есть что-то заслуживающее уважение, то это в основном благодаря Эммануилу Эльевичу Шнолю.
Саевский Феликс Владимирович (род. 1938 г) – физик – теоретик. Пятьдесят четыре года работы в энергетике. В настоящее время – пенсионер.